Очарование Кембриджа не может найти объяснение исключительно в его архитектуре или ауре учености. Секрет его притягательности – нечто больше, чем сумма колледжей. Кембридж – эстетическое целое, сочетание несоизмеримых частей, как пьеса Шекспира, в которой есть и король, и шут, пафос белого стиха и грубая проза. Магия заключена в чередовании размеров и материалов, где уют уступает место величию, известняк соседствует с кирпичной кладкой, а фахверк с железобетонными конструкциями. Она заключена в классических колоннадах и лугах на берегу Кема, в стилистических контрастах и гармонии, которая как нигде видна в Баксе, парке с задней стороны колледжей. Ренессанс церкви Клэр, поздняя готика часовни Кингз-колледжа, классицизм флигеля Гиббса, романтизм новой готики Уилкинза – парад стилей на подиуме заливных лугов Бакса.

Архитектура Кембриджа – это прежде всего архитектура колледжей. В городе нет кафедрального собора, зато есть часовня колледжа, более царственная, чем собор в Оксфорде. Примерно в то время, когда Кингз-колледж достраивал свою часовню, на противоположной стороне улицы университет и город совместными усилиями обновили церковь Св. Девы Марии (Большей). Эта скромная приходская церковь, одновременно являющаяся и общей университетской, расположилась в тени часовни одного колледжа – противоречие, отражающее тогдашнюю расстановку сил. У многих колледжей были богатые покровители, с готовностью дававшие деньги на строительство, университет же в целом, слишком обезличенный, чтобы заполучить в спонсоры бывших учеников, оставался бедным. Лишь с 1730 года у него появилось достойное здание для церемоний – дом Сената. Только когда ученым-естествоиспытателям понадобились лаборатории, то есть с xix века, университет начинает активнее проявлять себя как застройщик. А что же город? Если не считать церквей, вклад Кембриджа в архитектуру даже меньше, чем какого-нибудь затерянного в пустыне эмирата.

При всех индивидуальных особенностях в архитектурном плане колледжи следовали общему образцу, отражавшему академическую форму жизни. Вокруг прямоугольного внутреннего двора, который в Кембридже называется court, а не quadrangle, как в Оксфорде, располагаются трапезная, часовня и библиотека, ректорская резиденция и жилой флигель для преподавателей и студентов. Крытая галерея, которую называют the screens (ее стены используют как доску для объявлений), ведет между трапезной и кухней во второй двор, а если необходимо, и в третий. Дворы колледжей образуют пассаж и располагаются один за другим, а позади них разбиты сады, где выращивали фрукты и овощи для кухни, а впоследствии были обустроены площадки для игры в боулинг и крокет. Таков основной образец, тема для множества вариаций, типологическое продолжение феодальной застройки.

Разработанный в Оксфорде план колледжа в Кембридже был воплощен лишь в 1448 году, при строительстве Куинс-колледжа. Его старый двор (как и двор Корпус-Кристи-колледжа) являет собой прекрасный пример полностью сохранившегося средневекового внутреннего двора. Здесь и поныне ощущается интимность, покой и безопасность, которые они предлагают, атмосфера уединения. Этот «домашний» двор являет собой скорее скромную версию большого двора Нью-колледжа в Оксфорде. Крестовый ход как центральный элемент монастырской и соборной архитектуры был воспринят Куинс-колледжем, хотя остальные кембриджские колледжи посчитали его излишним. Как в господских домах xiv – xv столетий, трапезная расположена здесь напротив въездных ворот, рядом с резиденцией ректора. В отличие от Оксфорда в Кембридже трапезная и часовня не обязательно соседствуют друг с другом.

В расположении помещений первые колледжи Кембриджа следуют лестничному принципу по образцу Оксфорда. Большинство преподавателей, как и студенты, обитали в одном помещении, где у каждого была своя ниша для занятий; в центре стояли truckle beds (кровати на колесиках разной высоты), которые ради экономии пространства задвигались одна под другую, собираясь в одну наподобие матрешки. За несколько помещений, связанных одной лестницей, и по сей день представляющих собой единое целое, были ответственны один или два члена колледжа – ядро будущей тьюторской системы.

«Город потных грез» – этот кембриджский каламбур был пародийным ответом Фредерика Рафаэля на возвышенные слова Мэттью Арнольда об Оксфорде, ставшие его вывеской: «Город грезящих шпилей». Какими бы роскошными ни были первые колледжи Оксфорда, Кембридж отличают большие привратные дома в тюдоровском стиле, триумфальные ворота в мир науки, от Куинс-колледжа, Крайстс-колледжа и Тринити-колледжа до орнаментального апофеоза Сент-Джонс-колледжа. Башни и бойницы, воинственные порталы и элементы геральдики отсылают нас к средневековой крепостной архитектуре; это своеобразный академический вариант замковой архитектуры, сигнализирующей: осторожно, это крепость науки.

Помимо символической функции ворота колледжа выполняли и другую, ограждая школяров от мира развлечений – от проституток, еретиков и враждебно настроенных горожан. В привратных домах, например, за входом в Куинс-колледж, часто располагалась казна колледжа, где хранили серебро и документы. О том, что теперешние привратники куда эффективнее падающей решетки, знает всякий, кого хотя бы один раз останавливали перед привратницкой с ужасающими словами: «Извините, мы закрыты».

Кембриджшир – кирпичная страна, а Кембридж – город кирпича. В привратных домах колледжей этот дешевый материал облагорожен. Жженый кирпич всегда получает шанс на карьеру там, где поблизости нет хороших разломов природного камня. Почти все здания в Кембридже до 1500 года построены из мягкого мелового известняка, разрабатываемого на холмах в юго-восточной части графства. Его было легко добывать в Черри-Хинтоне или в топях возле Рича, его легко обрабатывать, в чем можно убедиться, посмотрев на виртуозную надгробную часовню епископа Олкока в кафедральном соборе Или; правда, ему не хватает прочности и устойчивости к погодным условиям. В xvii – xviii веках многие колледжи обновили известняковые стены: фасады были облицованы по большей части кеттонским известняком кремового цвета, который использовался также для часовни Кингз-колледжа, при строительстве Клэр-колледжа, Тринити-колледжа и других зданий. Самый лучший кеттонский камень, оолит юрского периода, добывался в каменоломнях Нортгемптоншира и Ратленда; он стоил дорого и соответственно использовался экономно. На средневековых стенах Питерхаус-колледжа и Крайстс-колледжа или Тринити-холла толщина облицовки из кеттонского камня всего пять сантиметров. Альтернативой ему был жженый кирпич, и Куинс-колледж стал первым использовавшим в большом объеме красный кирпич в качестве облицовочного материала для стен из мягкого известняка. Триумф кладки из жженого кирпича – от привратных домов эпохи Тюдоров до орнаментализма викторианской эпохи, например, в Ньюнэм-колледже, – стал кембриджской традицией, которую в 1977 году с грандиозным размахом продолжил Робинсон-колледж, монументально процитировав архитектуру привратных домов с использованием разноцветного кирпича из Суонси.

Если вы посетите оба университетских города и сравните их, в глаза бросятся не только различия в строительных материалах. Если в Кембридже многие колледжи выходят на реку, то большинство колледжей Оксфорда зажаты между Хай-стрит и Брод-стрит, задами выходя на улицу. Кембридж – это «здания в ландшафте», как писал Николаус Певзнер, а «Оксфорд – ландшафт из камня». Оксфорд урбанизирован, а Кембридж имеет сельский вид: здесь есть рыночная площадь, но нет такой площади, как Редклифф-сквер. «Кембридж – несомненно, очень уютное, симпатичное местечко после мрачного великолепия Оксфорда – поистине буржуазное, в котором всегда можно найти утешение, во всяком случае на день-другой», – считал Литтон Стрэчи. Когда в 1951 году Кембридж по недоразумению получил городские права, сами кембриджцы были поражены. Этим жестом король Георг VI хотел отблагодарить за то время, которое он провел на реке Кем студентом Тринити-колледжа.